Он не закончил, хотел было плюнуть с досады, да вовремя опомнился — про хлеб ведь только промолвил! Негоже после таких слов так вести себя.Он с детства помнил, как его дед с бабкой за это строжили: при хлебе, как при иконе — ругаться да плеваться не смей!
Не дело это!Михаил Савич ещё раз со злостью посмотрел на неуклюжего, похожего на большого медведя Прохора, который моментально спрятал краюху в карман и теперь только мигал глазами, не понимая, за что «дохтур» вдруг так взъелся на него, и выглянул в окно. «Когда там это село, как его… Сима, что ли, будет? — с тоской подумал он. — И сам устал, сил уж нет, а уж Петру Ивановичу каково эту тряску выдерживать?