Судьба бывших наполеоновских солдат и офицеров в русском плену зависела прежде всего от их национальности и подданства. О Большой армии неслучайно говорили, что она «двадесяти язык», то есть армия двадцати стран.
К началу похода на Россию только половина личного состава была французами, а остальные были набраны со всех государств, оказавшихся под властью Франции: Бельгии, Голландии, Испании, Польши, Португалии, Пьемонта, Пруссии, Саксонии и других. «В 1812 году».
Картина художника Иллариона Прянишникова, 1873 год. И хотя большинство населения России записывало во французы всех этих воинов скопом, на государственном уровне их очень четко различали между собой: от этого зависело будущее военнопленных.
Казаки, говорящие по-польскиПервыми в особую категорию выделили поляков, которых еще в сентябре 1812 года главнокомандующий русской армией фельдмаршал Михаил Кутузов предложил отправлять на Кавказ, где их «можно было бы употребить в полки на службу».